Мне давно хотелось преобрести Dianema urostriata... Я вообще неравнодушен к сомам с продольными полосками, как, например, у королевского панака или гипанциструса зебры. Но мои поиски у импортеров в течение многих месяцев были бесплодными. Отчаявшись, я заказал у одного знакомого, завозившего рыбу из Чехии, ближайшую родственницу желанной рыбки – совсем не полосатую Dianema longibarbis успокаивая себя тем, что это даст мне возможность изучить род Дианема и подготовится к возможному приобретению Dianema urostriata.
    Решение было принято, и в марте 2006 года я получил 29 (вместо заявленных 30) 4-5 сантиметровых дианем. Рыбы вели себя очень бойко, с отменным аппетитом ели любой предложенный корм. Решив, что группа великовата для меня, я предложил двум любителям сомов забрать у меня часть рыб, в результате чего остался с 9-ю молодыми дианемами неопределенного пола. Через 3 месяца рыбы из карантина были эмпирически поделены на две группы и расселены по двум заросшим растениями аквариумам с немалым количеством соседей. Рыбы были активными, большую часть дня занимались поиском корма, роясь в грунте.

Таксономическая справка

Dianema longibarbis Cope, 1872 Дианема длинноусая Первое сообщение: “On the fishes of the Ambyiacu River”. Cope, E. D. Proc. Acad. Nat. Sci. Phila. 250-294, 1872. Этимология: название рода Dianema происходит от греческих слов “di“ – два и “nema” – нить. Видовое название longibarbis происходит от греческих слов “longis“ – длинный и “barbis” – ус. Синонимы: Callichthys adspersus Steindachner, 1876 Decapogon verissimi Miranda-Ribeiro, 1911 Ареал обитания: бассейн реки Амазонка в Перу и Бразилии. Размер в природе: до 9 см (SL).

    Шли месяцы, в октябре мне удалось приобрести пять молодых флаговых дианем (Dianema urostriata) и интерес к подросшим Dianema longibarbis стал ослабевать. Их нерест стал для меня полной неожиданностью. И все же мне посчастливилось увидеть весь процес икрометания. Хочу заметить, что долгожданное событие произошло в общем аквариуме, условия в котором были далеки от оптимальных для дианем. Во-первых, была куча соседей – группа подростков двухлеток-лепоракантикусов, стайка половозрелых альтумов, 20-и сантиметровые панаки... Во-вторых, довольно сильное течение, создаваемое помпой мощностью 1500 литров в час. В третьих, высота столба воды 60 см. И в-четвертых, отсутствие подходящего субстрата для нереста.
   Но, видимо, охота действительно пуще неволи. Самец нашел "мертвую зону" в зарослях плавующих цератоптериусов. Полусгнивший всплывший лист эхинодоруса, застрявший на поверхности между вылезшими из воды листьями плавающего папоротника, служил субстратом, а небольшие "детки" папоротника, которым не удалось пробиться к поверхности сквозь гущу полуметровых родителей служили самцу дианемы площадкой отдыха под тем самым сгнившим листиком эхинодоруса.


    Когда я заглянул в аквариум, нерест был в самом разгаре – самка подплывала к самцу, который вначале сурово ее кусал и прогонял, но буквально через несколько секунд рыбы принимали так называемую Т-позицию, хорошо знакомую тем, кто наблюдал за нерестом коридорасов. Самка, набрав молоки, оставляла самца и уплывала ко дну в полутрансе. Брюшные плавники ее сближались, и на просвет было видно, как между ними появлялась группа икринок. Затем самка возвращалась к гнезду, где самец после короткого досмотра допускал ее к заветному листочку. Перевернувшись вверх брюшком, самочка обрабатывала молоками выбранный участок и в коротком рывке прилепляла отложенные икринки на лист. Далее следовало нечто отличное от нереста коридорасов – самец подплывал к отложенной порции икры, и было впечатление, что он оплодотворяет икру, как это происходит у цихлид. Самка же, отдохнув две-три минуты, возвращалась к самцу, вновь следовала короткая стычка, затем Т-позиция и т.д. В общей сложности было отложено около двух сотен мелких желтоватых икринок. После окончания нереста я рассмотрел кладку более внимательно. Икра не была приклеена к листу равномерно – большая группа икринок была просто навалена одна на другую. Возможно, это было связано с маленькой и недостаточной поверхностью этого листика.


    Прекрасно понимая, что при таком соседстве никаких шансов у икры нет, я перенес этот подгнивший листик с икрой в небольшую емкость, подвешенную в другом аквариуме, наладив поступление воды из аквариума в инкубатор, из которого вода вытекала в аквариум самотёком через окошко, затянутое мелкой сеткой.
    Выклев начался через четыре дня и длился около суток. К сожалению, вылупились личинки только из икринок, расположенных по периферии листа. Основная масса икры, образующая конгломерат, на четвертые сутки побелела, хотя никаких признаков поражения грибком не было. Вероятно, развивающимся эмбрионам просто не хватило кислорода.
    Итак, я стал обладателем нескольких десятков четырёхмиллиметровых личинок с очень маленьким желточным мешком. Примерно через полтора дня у большинства личинок желточный мешок рассосался (температура в аквариуме поддерживалась на уровне 27- 28 градусов), и я начал их кормить. В тот момент у меня не было времени заниматься живыми кормами, хотя, без сомнения, такие мальки смогли бы легко питаться науплиями артемии, поэтому их стартовым кормом был растертый “Sera Mikropan”. Малечки активно поедали корм, причем не только у дна, но и поднимаясь в верхнюю треть плошки-инкубатора (уровень воды в ней был 8 сантиметров).
    Еще через несколько дней они доросли примерно до шести миллиметров и очень напоминали при взгляде сверху или со стороны брюшка маленьких буноцефалосов или агамиксов – этакие сплюснутые головастики с двумя изогнутыми к хвосту усиками.


    В возрасте недели маленькие дианемы уверенно брали резанного трубочника. А если попадался более длинный кусок вкусного червяка, то схвативший его малыш спешил уплыть в дальний от места кормежки угол отсадника, вполне обоснованно опасаясь лишиться добычи. Хотя червей давалось вполне достаточно и каждая рыбка могла спокойно себе выбрать по вкусу и размеру, по каким-то неведомым причинам мальки предпочитали атаковать свободный конец уже пойманного другим малышом червячка.


    Тем временем мне удалось понаб- людать еще два нереста дианем. В одном случае икра откладывалась на расположенный горизонтально широкий лист криптокорины в 8 сантиметрах от поверхности грунта, причем процесс икрометания проходил также, как и описанный выше. Единственное отличие – самец периодически буквально "вылетал" на поверхность и, глотнув воздуха, стремительно возвращался к кладке на 60-сантиметровую глубину. Минут через двадцать после начала нереста кладка была обнаружена и с аппетитом съедена лепоракантикусом.
    Другой самец выбрал для нереста пластмассовую тарелку, которую я поместил на поверхности между листьями плавающего куста цератоптеруса, розетку которого самец использовал в качестве площадки для отдыха. В этом случае все прошло успешно и тарелка с икрой без проблем была перенесена для инкубации в другую емкость. Самого процесса в этом случае я не видел, но под тарелкой было построено небольшое гнездо из пены, хотя и не такое плотное и аккуратное, как у более знакомых аквариумистам торакатумов (Megalechis thoracata)...
    Мальки росли довольно быстро и к двум неделям длина их была 11 миллиметров.
    В это время моя группа дианем буквально забросала меня икрой: кладки на пластиковые тарелки я находил каждые два дня. То есть, обнаружив икру на тарелке, я на следующий день забирал ее и взамен помещал новую. Самец очень нервничал и первые полчаса обследовал чистую тарелку. Затем строил очень аккуратное (видимо, накопил опыта) гнездо. А еще через сутки в этом пенном сооружении уже была икра. Иногда кладки были небольшими (50-60 икринок), иногда количество икры превышало три сотни. Не знаю, сколько самок нерестились, но в каждом отдельном нересте участвовала всегда только одна из самок. Из-за пены невозможно было увидеть в гнезде икру, не приподняв тарелку, к которой эта икра приклеена. На воздухе пена лопается, но когда я возвращал тарелку на место, самец немедленно приводил его в порядок.


    Интересно, что выраженного полового диморфизма у дианем нет. Я думал, что у них отличие по полу будет простым, как у торакатумов (утолщенные и оранжевые или красные первые лучи грудных плавников у самцов). Но даже сейчас, когда рыбы взрослые, я не могу назвать никаких явных отличий. Разве что самцы у меня чуть мельче, может немного стройнее.


    Ради справедливости скажу, что эти рыбы не родились в природе... Какое это поколение в аквариуме, я не знаю. Для того, чтобы делать какие-то обобщения, конечно же, лучше наблюдать за рыбами-"дикарями", так как, возможно, что-то утратилось в процессе аквариумного разведения и возможного имбридинга. Тем не менее, самцы не утратили инстинкта защиты потомства и довольно смело отгоняли от гнезда с икрой не только своих собратьев, но и любопытных альтумов, решивших выяснить, что же там "в чаще" происходит. И это, невзирая на свои небольшие размеры – 7-8 см длины!
    Состав воды, вероятно, не имеет особого значения для разведения этого вида – у меня они нерестятся в обычной водопроводной воде с рН = 7.4, электропроводность – 1000-1100 микросименс. Развитие икры нормальное и в этой воде, и в более мягкой и кислой. Температура воды 24-28 градусов.
    Выклев личинки иногда очень растягивается – до полутора суток после первого вылупившегося малечка. Что- бы сделать этот процесс более дружным, можно через несколько часов после начала выклева вытащить гнездо на воздух и подержать его минуту или две без воды. Затем вновь пустить субстрат с икрой вплавь, и буквально через несколько секунд можно будет увидеть целый рой ныряющих ко дну малышей. Минут через десять операцию можно повторить. Почему контакт с воздухом провоцирует дружный выклев – я не знаю. И хотя обычная инкубация без самца и пены дает неплохие результаты, но, видимо, природа не просто так заставляет самцов строить гнездо из пузырьков воздуха при уходе за икрой.
    Чем больше я узнаю этих замечательных рыб, тем больше вопросов у меня возникает. Найду ли я ответы на все? Время покажет.